ньими правилами. Суть этих правил состоит в том, что при борьбе один должен без горячности и умышленного поранения положить на спину другого, чтобы считаться победителем. Борцы раздеваются вплоть до длинных полотняных штанов, которые, в свою очередь, завертываются до половины ляжки. При настоящих состязаниях в борьбе 2 или 3 секунданта в качестве свидетелей, стоят за каждым борцом, чтобы борьба шла по правилам,  а также один с кувшином холодной воды для освежения спины борца из своей партии, когда борьба затягивается. Когда борцы выступают один против другого, они нагибаются, набирают полные горсти пыли и бросают ее обратно на землю, потом обходят друг друга кругом, чтобы схватиться наивыгоднейшим образом. Обычно один другого схватывает за кушак сзади правой рукой и старается сохранить до удобного момента другую руку свободной. Ни один из них не промолвит ни малейшего звука. Ни один не должен разгорячаться, в особенности нельзя хватать за горло или за чуб и ранить царапинами или толканьем. Если случится что-нибудь подобное, то секунданты разводят разгоряченных борцов, а обидчик сильно порицается. Борьба длится очень долго, и часто один поднимает другого безрезультатно за пояс на воздух, не выводя его из равновесия. Некоторые, ухватившись за противника руками, умеют даже при падении достигнуть преимущества и бросить противника через себя на землю. Кто принужден, таким образом, лечь совершенно вытянувшись на спине на землю, тот считается побежденным. Замечательно, что эти же правила употребляются и в Швейцарии» (Паллас. Из собрания исторических известий о монгольских народностях. Ч. I, стр. 148 и 149. Цитировано по Фиту).

Другой вид физического воспитания калмыков — стрельба из лука — также весьма подробно был описан Палласом:

«Стрельба из лука проводится отчасти в цель, чтобы судить о меткости, причем стрела пускается по прямой линии, отчасти для того, чтобы испытать силу лука и того, кто его натягивает» (цитировано по Фиту).

Высоко оценивая способности калмыков в стрелковом искусстве, Паллас, ссылаясь на устные утверждения очевидцев, приводит рассказ об одном калмыцком стрелке, который однажды на состязаниях, по желанию князя, с небольшого расстояния так прострелил лошадь, что стрела вышла с другой стороны со всей рукояткой.

Останавливаясь в заключении на влиянии социально-экономических отношений на физическое воспитание различных народов, входивших в состав Российской империи конца XVIII в., и обобщая приведенные в настоящей главе данные, можно сделать ряд выводов.

Первое, что здесь следует отметить, это усиление крепостной зависимости русских крестьян от их помещиков и колониальной зависимости всех тех народов, которых держало

150